"Супружеский долг", история вторая.

[4253]

Первая история цикла в моем дайрике

Обе истории на Зеркалах

Спасибо бете за помощь!

"Супружеский долг".
История вторая. "План".
Автор. Елена.
Бета. Kate-kapella.
Основа "Разум и Чувства" Джейн Остин.
Рейтинг. PG-13.
Пейринг. Полковник Брендон / Марианна.
Саммари. Марианна Дэшвуд, поддавшись уговорам матери, сестры и друзей, вышла замуж за полковника Брендона, который так много сделал для ее семьи. Как складывается ее семейная жизнь? Едва ли мисс Остин могла предполагать такой вариант…

Читать дальше

Миссис Брендон пожелала полюбить своего мужа – в благодарность за его пылкое чувство, за заботу, которой он окружил ее, за то, что он сделал для счастья Элинор. Первый опыт любви подсказывал ей, что любовь возникает легко, вспыхивает мгновенно, как бумага, поднеси только к огню. Надо всего лишь постараться найти этот источник огня, надо открыть в полковнике такие черты, качества, склонности, которые наполнят сердце Марианны любовью. Таков был план.

Утром, отдавшись в умелые руки Грейс, которая ловко подкалывала непослушные пушистые локоны своей хозяйки, Марианна прикрыла глаза, вызывая в памяти образ полковника.

В нем не было ничего от героев, описанных в столь любимых Марианной книгах. Обычного роста, обычного вида… Ладно скроенная одежда, аккуратно уложенные волосы, никакой нарочитой небрежности, столь часто приписываемой романтическим персонажам. Во внешности полковника тоже не было ничего особенного, никаких демонических черт – ни шрамов, ни хромой ноги, целы обе руки, оба глаза… Марианна вздохнула. Полковник являл собой образец английской респектабельности. Он был слишком джентльменом, чтобы быть романтическим героем.

Завтрак семейства Брендонов начался в молчании. Марианна время от времени бросала сумрачные взгляды на мужа, и это не могло не обеспокоить его.

– Что-то случилось, моя дорогая? – спросил он, отложив газету.
– Ничего, – покачала головой Марианна и тут же спросила сама: – Что пишут?
– Об экспедиции в Нидерланды, возглавляемой герцогом Йоркским, о дебатах в парламенте. Ничего интересного.
– Нидерланды? – рассеянно переспросила Марианна. – Где это?

Полковник не ответил, внимательно глядя на жену. Она была чем-то взволнована, на щеках горел румянец, глаза блестели. Интересоваться причинами Брендон не стал, и Марианна была благодарна ему за деликатность.

Она отставила в сторону чашку, поднялась, стараясь не встречаться взглядом с мужем, и сказала:

– Я хочу повидать Элинор.
– Разумеется, – ответил на то полковник. Вид у него при этом был несколько рассеянный.

Однако едва Марианна переоделась и спустилась вниз, повесив шляпку на локоть, полил сильный дождь, сделав прогулку невозможной. Ничего не оставалось, как вернуться к домашним занятиям, так занимавшим Марианну в первые недели замужества.

Все те заботы, которым она вынуждена была предаваться, помогая матушке, едва они переехали в Бартон, в одночасье перестали казаться ей скучными и обыденными. Став хозяйкой поместья и покровительницей большого селения, Марианна открыла для себя радость в обыденных делах, заполнивших ее день, в семейных обедах, в беседах с мужем, который взялся развлекать ее историями из времен своей юности и службы в Индии, не касаясь, разумеется, известных печальных событий. Марианна не оставила и занятия музыкой, и чтение. Ее вкусы остались неизменны, хотя она стала не столь категорична в суждениях и не пренебрегала советами полковника обратить внимание на ту или иную книгу, ранее ею отвергнутую из-за несхожести сюжета с ее предпочтениями.

Впрочем, теперь удовольствие от домашних забот было отравлено дождем, сделавшим невозможным немедленно ступить на путь, избранный ночью, путь обретения благодарной любви к собственному мужу.

Марианна быстро избавилась от экономки, предоставив той по своему вкусу решить вопрос, в суть которого не стала даже вникать, и присела за письменный стол. Дождь настойчиво стучал в окно, мрачное свинцовое небо навевало мысли о романах миссис Радклиф. "Разверзлись хляби небесные", как сказала кухарка, хлопоча около кастрюль.

Марианна решительно придвинула к себе пачку писчей бумаги, обмакнула перо в чернильницу и поставила в верхнем левом уголке первого листа единичку. Она никогда ранее не составляла планов, не вела книгу расходов, не писала дневник и всячески избегала подобных занятий, требующих регулярного усердия. Но плохая погода и желание немедленно что-то сделать заставили ее изменить своим склонностям.

Итак, поставив единичку, Марианна поколебалась, а затем своим крупным округлым почерком вывела "Поговорить с Элинор, вызнать у нее все". Впрочем, этой фразой она и ограничилась, принявшись задумчиво следить, как струи дождя стекают по стеклу. В следующую секунду она уже зарисовывала эти плавные потоки, стараясь отразить все изгибы и перетекания одной струи в другую, чтобы потом вышить этот узор, подсказанный самой природой. Нитки надо непременно будет взять того же цвета, что и ткань, так узор будет смотреться еще выгоднее…

От рисования Марианну отвлекло звяканье посуды – это Поттс принесла поднос и принялась расставлять на столе чашки и тарелочки с сэндвичами к чаю.

– Какая погода, – заметила Марианна, закрывая чернильницу и поднимаясь. Со слугами она держала себя без высокомерия и не отказывалась перемолвиться словечком с горничной или старшим конюхом. Ей нравились их простые манеры, искренние и забавные суждения.
– Да, мэм, – охотно отозвалась Поттс с улыбкой на круглом добром лице. – Так и хлещет.
– Как Нэн? – спросила Марианна, имея в виду молоденькую горничную, третьего дня сломавшую ногу.
– Ей будет очень приятно, что вы спрашивали, мэм, сама-то она ничего, да вот скучает, мы ее, бедняжку, стараемся по очереди навещать, – скороговоркой ответила Поттс, – а то вот приходила Сюзи Бэнкс, ее старшая дочка служит в Алленэме, говорят, что миссис Смит решила простить племянника да и пригласила его погостить с женой… ах, простите, мэм, пустое болтаю…

Новость застала Марианну врасплох, но она постаралась скрыть охватившее ее смятение. Негоже давать слугам повод для сплетен, особенно теперь, когда она решила полностью забыть прошлое и отдаться новой привязанности.

К чаю спустился полковник, и Марианна попросила его вечером почитать ей.

– Как вам нравится этот узор, мистер Брендон, – спросила она, показывая ему рисунок дождевых струй. Полковник склонился над письменным столом, слегка опершись о столешницу ладонью.
– Очень необычно, – признал он, – что это будет, дорогая?
– Увидите, – улыбнулась Марианна. – Я налью вам чаю? – И она отошла от окна, чтобы через минуту вернуться с чашкой.

К вечеру дождь не прекратился, словно вознамерившись затопить весь Делафорд. Брендоны устроились в библиотеке возле жарко натопленного камина. Марианна подбирала нитки для шитья и украдкой следила за мужем, который, откинувшись на спинку кресла, негромко читал ей Свифта. Она скользила взглядом по его профилю, отмечая, как он хмурится или улыбается, по его рукам, когда он небрежно переворачивал страницы; от ее внимания не ускользнули ни морщинки в углах глаз, ни поза, полная покоя. Ах, если бы ее натура была иной!.. Как естественно, без всякого принуждения, возникла бы ее любовь к нему!.. Или будь он иным, лишись он обычного своего спокойствия, сдержанности!.. В ее головку закралась мысль, что вся ее затея не возымеет успеха. Марианна вздохнула.

– Вас печалит пленение мистера Гулливера? – спросил полковник с обычной своей доброй улыбкой. – Или что-то иное?
– Дождь, – невпопад ответила Марианна.

И покойный вечер как-то внезапно закончился. Полковник пожелал жене счастливых снов, и Марианна, чувствуя досаду, но не понимая причин, ее вызвавших, удалилась в спальню.

Элинор, милая Элинор, которую Марианна избрала примером для подражания, она, вероятно, могла бы подсказать, утешить. Засыпая, Марианна твердо решила навестить сестру, даже если утром разразится буря.